It was nice but now it's gone...
Написано глубокой ночью, так что оформление мысли соответствующее. 
I. Осознано посредством дискуссий c Meister.
Я действительно тупо млею от аристократии в самом широком ее понимании. Я создала себе некий образ, под которым подписано «аристократично», и это что-то вроде приснопамятного «гламурненько», только гораздо лучше. Аристократичность в моем представлении – это как знак Посвящения на челе, сияющий и недоступный разуму человеческому. Можно развить стиль. Можно (когда-нибудь, если соответствующим образом извернется судьба) являть светский лоск и наносную утонченность. Можно вспоминать о былом.
Но все, что мне уготовано в этой жизнь – это трындеть о Свободе, Равенстве и Братстве, когда истинные короли гибнут где-то там, за углом.
Самое двусмысленное во всем этом то, что из-за моих неудержимых устремлений, все мне часто видят тень того, к чему я стремлюсь. Единственная роль, которую же мне удается и удастся сыграть хорошо – человека, вообще умеющего играть роли.
Это не самолюбование, это прояснение собственных горизонтов.
II. Осознано за истекшую неделю.
Я ужасно не люблю засыпать. Я переплюну в этом любого непоседливого ребенка. Перед сном я остаюсь наедине со своей совестью, своей памятью и – самое ужасное – со всем ворохом своих мыслей, прибрать которые можно только логическими рассуждениями, а в них я не сильна.
Если бы не все это подсознательное барахло, я, может быть, и любила быть жаворонком. А сейчас – я сова, и тяну с визитом к Морфею до последнего.
А еще – утром необыкновенно тяжело вставать. Утром я абсолютна безоружна перед собственной ленью. Вот и приходиться копошиться вечером – потому что утром я не человек. Я зомби, мертвяк, с вселенской скорбью в глазах.
Наконец, вечер гораздо уютнее утра. Вечером можно жечь ароматные масла или благовония, играть в нарды или шахматы, вести неторопливые дружеские беседы, сидеть у камина. А утро? На его долю остаются всякие мерзейшие обязанности. Утром ты нищ и гол, и выставлен напоказ всему свету. Вечер – это праздник, утро – искупление грехов.
Утро теряет свой оскаленный реализм только летом, когда – роса на траве, убегающий туман, и розовый рассвет, и только начинают петь птицы.
I. Осознано посредством дискуссий c Meister.
Я действительно тупо млею от аристократии в самом широком ее понимании. Я создала себе некий образ, под которым подписано «аристократично», и это что-то вроде приснопамятного «гламурненько», только гораздо лучше. Аристократичность в моем представлении – это как знак Посвящения на челе, сияющий и недоступный разуму человеческому. Можно развить стиль. Можно (когда-нибудь, если соответствующим образом извернется судьба) являть светский лоск и наносную утонченность. Можно вспоминать о былом.
Но все, что мне уготовано в этой жизнь – это трындеть о Свободе, Равенстве и Братстве, когда истинные короли гибнут где-то там, за углом.
Самое двусмысленное во всем этом то, что из-за моих неудержимых устремлений, все мне часто видят тень того, к чему я стремлюсь. Единственная роль, которую же мне удается и удастся сыграть хорошо – человека, вообще умеющего играть роли.
Это не самолюбование, это прояснение собственных горизонтов.
II. Осознано за истекшую неделю.
Я ужасно не люблю засыпать. Я переплюну в этом любого непоседливого ребенка. Перед сном я остаюсь наедине со своей совестью, своей памятью и – самое ужасное – со всем ворохом своих мыслей, прибрать которые можно только логическими рассуждениями, а в них я не сильна.
Если бы не все это подсознательное барахло, я, может быть, и любила быть жаворонком. А сейчас – я сова, и тяну с визитом к Морфею до последнего.
А еще – утром необыкновенно тяжело вставать. Утром я абсолютна безоружна перед собственной ленью. Вот и приходиться копошиться вечером – потому что утром я не человек. Я зомби, мертвяк, с вселенской скорбью в глазах.
Наконец, вечер гораздо уютнее утра. Вечером можно жечь ароматные масла или благовония, играть в нарды или шахматы, вести неторопливые дружеские беседы, сидеть у камина. А утро? На его долю остаются всякие мерзейшие обязанности. Утром ты нищ и гол, и выставлен напоказ всему свету. Вечер – это праздник, утро – искупление грехов.
Утро теряет свой оскаленный реализм только летом, когда – роса на траве, убегающий туман, и розовый рассвет, и только начинают петь птицы.