It was nice but now it's gone...
Вчера, в Кремлевском дворце отзвучала симфония Ховарда Шора «Властелин Колец», основанная на саундтреке к фильму.
Билеты были заказаны мною месяца четыре назад и я, конечно, ждала этого дня…
Ожидания оправдались. Но я находилась в таком состоянии, близком одновременно ко сну и опьянению, когда запоминаются и западают в душу мелочи, не имеющие непосредственного отношения к происходящему… Девушка в вагоне метро держит связку воздушных шариков… ощущение праздника. Бабушка в переходе, у нее в руках – серый кролик. Охранник у Кутафьи, заглянув в сумку, интересуется, не холодно ли мне в юбке… Моя юбка вообще в этот вечер вызывала нездоровый интерес, потому как куртка у меня короткая, а следовательно, ноги неизбежно становятся предметом внимания . Балкон, правая ложа. Прямо перед моим лицом - серебристо-белый столп света, льющийся в темном зале вниз, на сцену, на Сиссел. Она замечательно поет, у нее прекрасный голос. Поначалу кажется, что она не сопереживает тому, о чем поет… но это не так. Она вкладывает эмоции, пропускает звук сквозь душу. Просто ее чувства – они другие .
Кул – я знаю, ты это прочтешь, - вот мое ИМХО: В тот момент, когда посох Гэндальфа заставляет назгулов отступить, голос Сиссел похож на белый свет. Ослепительно-чистый, без малейшего вкрапления перламутрового или желтого… И такой силы, что это способно заставить отступить Его слуг.
Многое сокращено, это действительно больше не саундтрек. Это ограненное и оправленное чудо. Многие отступления, сопровождающие экранные побегушки «туда-сюда» вырезаны за ненадобностью, осталось лишь важное, красивое и величественно-неспешное, как сам эпос Толкина. Все то, что мной воспринималось ранее как "закадровые завывания", обрело жизнь прекрасных песен на древних языках. Безумно восхищена музыкой к битвам у Хельмовой Пади и Ортханке – эта часть стала для меня просто открытием. И будь я хоббит, если так называемый дух Толкина не осенил происходящее. Когда же Сиссел спела "песню Голлума" мне стало по-настоящему страшно. Все-таки эту песню вообще надо слышать, а уж исполнение этой девушки… мда. Слова "you are lost, you can never go home." Прозвучали зловеще и уверенно, как окончательный приговор. Мороз по коже.
Кроме завершения «Двух Твердынь»… Очень понравился плач по Гэндальфу, бесцеремонно урезанный на саундтреке с двух куплетов до четырех строчек. Здесь он звучал полностью и это было потрясающе. И еще – когда симфония дошла до Пеленнорских Полей, экранные карандашные зарисовки превратились в военные карты, с обозначением основных войск. Все эти стрелки… Знаете, это было абсолютно реально. Просто вот ничего другого и не было, только линия наступления роханской конницы и порядок отступления харадрим. Вот тогда у меня и родилось довольно странное чувство. Я смотрела на лица людей, сидящих на балконе. Заняты были все места, в отличии от буржуйского партера…
Несколько сотен людей, как один, растворились в музыке и в картах… И не было места для реальности, она ушла, потерялась в антракте и вернулась лишь на выходе из дворца… а что царило там? Арда. Но ведь, конечно же, не та самая Арда… Да, другая. Совсем другая – и в то же время та же самая. Современная Арда. Приходит ненадолго, своевольная гостья, и вскоре уходит в неведомое. Но она любима и жданна – а потому обязательно вернется вновь.
Когда же мы вышли из дворца, раздался дружный восхищенный вздох - вернувшиеся из Арды не скрывали почти детского восторга. Кремль, еще три часа назад буднично-булыжный, был абсолютно белым. Выпавший снег, еще никем не затоптанный, покрыл мягким ковром и мостовую, и деревья, и стены…
Билеты были заказаны мною месяца четыре назад и я, конечно, ждала этого дня…
Ожидания оправдались. Но я находилась в таком состоянии, близком одновременно ко сну и опьянению, когда запоминаются и западают в душу мелочи, не имеющие непосредственного отношения к происходящему… Девушка в вагоне метро держит связку воздушных шариков… ощущение праздника. Бабушка в переходе, у нее в руках – серый кролик. Охранник у Кутафьи, заглянув в сумку, интересуется, не холодно ли мне в юбке… Моя юбка вообще в этот вечер вызывала нездоровый интерес, потому как куртка у меня короткая, а следовательно, ноги неизбежно становятся предметом внимания . Балкон, правая ложа. Прямо перед моим лицом - серебристо-белый столп света, льющийся в темном зале вниз, на сцену, на Сиссел. Она замечательно поет, у нее прекрасный голос. Поначалу кажется, что она не сопереживает тому, о чем поет… но это не так. Она вкладывает эмоции, пропускает звук сквозь душу. Просто ее чувства – они другие .
Кул – я знаю, ты это прочтешь, - вот мое ИМХО: В тот момент, когда посох Гэндальфа заставляет назгулов отступить, голос Сиссел похож на белый свет. Ослепительно-чистый, без малейшего вкрапления перламутрового или желтого… И такой силы, что это способно заставить отступить Его слуг.
Многое сокращено, это действительно больше не саундтрек. Это ограненное и оправленное чудо. Многие отступления, сопровождающие экранные побегушки «туда-сюда» вырезаны за ненадобностью, осталось лишь важное, красивое и величественно-неспешное, как сам эпос Толкина. Все то, что мной воспринималось ранее как "закадровые завывания", обрело жизнь прекрасных песен на древних языках. Безумно восхищена музыкой к битвам у Хельмовой Пади и Ортханке – эта часть стала для меня просто открытием. И будь я хоббит, если так называемый дух Толкина не осенил происходящее. Когда же Сиссел спела "песню Голлума" мне стало по-настоящему страшно. Все-таки эту песню вообще надо слышать, а уж исполнение этой девушки… мда. Слова "you are lost, you can never go home." Прозвучали зловеще и уверенно, как окончательный приговор. Мороз по коже.
Кроме завершения «Двух Твердынь»… Очень понравился плач по Гэндальфу, бесцеремонно урезанный на саундтреке с двух куплетов до четырех строчек. Здесь он звучал полностью и это было потрясающе. И еще – когда симфония дошла до Пеленнорских Полей, экранные карандашные зарисовки превратились в военные карты, с обозначением основных войск. Все эти стрелки… Знаете, это было абсолютно реально. Просто вот ничего другого и не было, только линия наступления роханской конницы и порядок отступления харадрим. Вот тогда у меня и родилось довольно странное чувство. Я смотрела на лица людей, сидящих на балконе. Заняты были все места, в отличии от буржуйского партера…
Несколько сотен людей, как один, растворились в музыке и в картах… И не было места для реальности, она ушла, потерялась в антракте и вернулась лишь на выходе из дворца… а что царило там? Арда. Но ведь, конечно же, не та самая Арда… Да, другая. Совсем другая – и в то же время та же самая. Современная Арда. Приходит ненадолго, своевольная гостья, и вскоре уходит в неведомое. Но она любима и жданна – а потому обязательно вернется вновь.Когда же мы вышли из дворца, раздался дружный восхищенный вздох - вернувшиеся из Арды не скрывали почти детского восторга. Кремль, еще три часа назад буднично-булыжный, был абсолютно белым. Выпавший снег, еще никем не затоптанный, покрыл мягким ковром и мостовую, и деревья, и стены…
-
-
20.11.2004 в 00:43М-да? Реально? А я знаешь задумалась не перечитать ли мне ещё раз ВК отслеживая именно линию Голлума... Я на этой песне реально расплакалась: столько в ней обреченности и некоей жажды надежды (? странная формулировка, но другой не могу подобрать)... Знаешь как проклятое существо жаждет спасения, ищет путь, но при этом полно убежденности в том, что шансы на это сведены к нулю... И это не столько чья-то вина сколько судьба... И сомнение рвет остатки души на части... Впрочем, если не знаешь - только к лучшему...
-
-
21.11.2004 в 19:47Я не знаю и этого, но я вполне могу почувствовать - в какой-то степени. Поэтому мне так понятна и так страшна эта песня.