Более всего в рецензиях на Пратчетта меня угнетает следующее: автор отзыва (кем бы он не был), причисляя себя к преданным поклонникам творчества Терри, считает себя просто обязанным зудеть, и трещать, и молоть о раннем Пратчетте (первые книги почти всех серий: пародийный характер, несерьезное отношение к героям, вольности развития сюжета..), среднем Пратчетте (развитие основныхх идеолгических мотивов, вдумчивое и обстоятельное изучение Плоского Мира из книги в книгу) и позднем Пратчетте (очаровательнейший литературный нуар, реализм превышающий фэнтезийность, глубоко продуманные характеры). В общих чертах эта ерунда практически неизменно кочует из отзыва в отзыв, из рецензии в рецензию, и утомителяет это до крайности.
Но вот что самое худшее.
Я регулярно натыкаюсь на фразы в духе "ранние книги Пратчетта почти наверняка отобьют желание знакомится с его творчеством" - и авторы подобных высказываний совершенно искренне считают себя образцовыми поклонникам, - можно сказать, фанатами. Удивительное дело! Большинство из них читали Терри начиная с того самого раннего его творчества, и гляди ж ты, никакие желания в них не отбились. Но теперь, теперь, они мудры и всезнающи, и снисходительно упоминают такие книги, как "Творцы заклинаний", "Цвет волшебства" и - да, я подобралась к сути - "Стража! Стража!"
Само собой разумеется, не уделять внимания развитию авторского стиля Терри было бы глупо. Да, его книги действительно отличаются не столько циклами, сколько временем написания. Но при этом они были и остаются единым, если угодно, художественным полотном, перекраивать которое в угоду собственных критических концепций довольно самонадеянно для любого рецензента.
Плоский Мир живет и развивается вместе с тем, как растет опыт его замечательного автора - и это развитие, на мой взгляд, гораздно более итересный объект изучения, чем ранняя, поздняя и все прочие стадии чего бы то ни было.
Ищущим Божественную Троицу я от всей души желаю заглянуть в церковь.
Вооружившись такими вот мыслями, я попытаюсь выписать для себя цитаты из книг любимого цикла, и кое-как связать их собственным же размышлением на тему. Некоторые вещи - факты, я имею в виду, факты и отношения - довольно сложно сопоставить из нкиги в книгу. Прошель год с тех пор, как я прочла "Стражу!", а я до сих пор с трудом отдаю себе отчет почему, скажем, Ваймс, про триумфальное восхождение по социальной лестнице которого, собственно, и повествуют (отчасти) книги цикла, находится на таком откровенном бне в самом начале первой книги? Как и почему так кардинально меняется отношение к нему Витинари? Какую роль в судьбе Ваймса играют Сибилла и Моркоу? Много, много вопросов..
Кстати говоря: сложилось у меня впечатление, что при любом обсуждении, затрагивающем Ваймса, его фанаты (ладно, пусть это слово и не очень удачно, но будем проще, ок?) мгновенно рассасываются на две группировки: те, что утверждают, что Сэм Ваймс не был бы Сэмом Ваймсом, если бы не Сибилла Овнец, и их оппонентов, выражающих мысль "нет, без кого невозможно себе представить Сэма Ваймса, так это без Витинари". Группировки эти воинствуют друг с другом самым уморительным образом (сколько необсуждай, Ваймсу явно не грозит ни потерять Сибиллу, ни лишиться общения с Витинари), и, от души забавляясь таким положением вещей, я тем не менее являюсь горячо убежденным представителем второй из упомянутых теорий. Со всей надлежащей серьезностью.
Так что полной объективности, пожалуй, мне достичь не удастся. В любых размышлениях на тему. )
Одна радость - я почти победила слэш, цветущий в моем мозгу (как сейчас помню, первый фанфик я полезла читать, едва закончив "Стражу!"...). Реальные отношения Ваймса и Витинари и так чрезвычайно занимательны. К слову, не так давно я прочла чудесный неслэшный фанфик "In a name", спекулирующий на событиях "Ночной стражи" и предлагающий весьма интересное объяснение изначальной неприязни Витинари к Ваймсу. Чудесый пример того, как легко съесть свой мозг этой парочкой, даже и не подразумевая между ними каких бы то ни было не упомянутых Пратчеттом отношений. )
Кроме того, выходящая в эти дни экранизация "Цвета волшебства", несмотря на всю свою бестолковость, увеличивает мое желание бесконечно говорить о Пртатчетте.