"Мировая война Z"

[Raenel]

После длительного перерыва в чтении художественной литературы, я прочла книгу «Мировая война Z» Макса Брукса. Поводом к этому послужила, разумеется, недавно вышедшая экранизация: фильм оказался достойный, динамичный и не особенно мудрствующий своим глобально-гуманистическим посылом. Книга, по многочисленным отзывам, значительно отличалась сюжетом, и содержала в себе практически не перенесенное на экран критическое восприятие множества социально-политических проблем современного мира, которое автор выразил благодаря нехитрой метафоре – нашествию зомби.

Приготовившись узнать всю правду о человечестве, книгу начитаешь читать легко и с удовольствием. Главный герой, берущий интервью у людей из разных стран и континентов, неизменно остается за рамкой повествования, не обладая не только лицом или фигурой Бреда Питта, но и вообще никакими характеристиками, за исключением одной: гражданство США. Интервьюируемые, напротив, извергают бесчисленное множество всевозможных деталей о своей жизни до и во время войны с зомби. Их рассказы, собранные в хронологическом порядке происходящих в них событий, рисуют мрачную, захватывающую и невероятно реалистичную картину мира, в котором человечество было на грани полного уничтожения – но, шаг за шагом, воспаряло к борьбе, переломило ход войны и, наконец, отстояло свое право населять эту планету.

Это удивительный мир, подробности которого надолго останутся с тобой и после прочтения книги: термин «африканское бешенство» и отчет Вармбруна-Найта, бесполезные таблетки фаланкс и период отрицания, затопление китайской дамбы «Три ущелья» и битва при Йонкерсе, штат Нью-Йорк, Великая Паника и квислинги, пытающиеся «подстроиться» под зомби, перелом войны в США в Хоуп, штат Нью-Мексико, и медленная зачистка страны – от Скалистых Гор на восток. Собаки в клетках, безошибочно определяющие зараженных. Департамент ДеСтРес, и новая, триумфальная Куба. Радио «Свободная Земля» и космонавты, чудом оставшиеся живы. ПЧЗ, преуспевшие «короли ничего», и глобальное похолодание. И навсегда уничтоженные киты.

Все это леденящее душу обаяние развеивается как ветер, когда ты дочитываешь до глав, касающихся твоей собственной страны. Первый отрывок о Священной Российской империи приходится на середину книги и вызывает лишь легкое недоумение. Но практически в самом финале читателя ожидают еще два рассказа, и вот тут рушатся последние иллюзии. Макс Брукс замечательно освоил географию и военную технику, но ошибается в простейших бытовых реалиях и беспомощно несведущ во всем, что имеет отношение к социологии. Как следствие – его будущие мироустройства напоминают волшебных зверюшек, рисунки для детей – они захватывают дух и нередко симпатичны, но абсолютно неправдоподобны в реальном физическом мире. И на этом этапе ты волей-неволей задумываешься – не высосаны ли из пальца картины других стран в той же степени, что и будущее, которое Макс Брукс уготовил в своем мире России? Не в той же ли мере нелепы его попытки заглянуть в душу любого отдельно взятого гражданина любой страны, кроме Соединенных Штатов? Ответ напрашивается сам собой, и погребает под собой всю книгу. Любой читатель, способный получить искреннее удовольствие от мира возможного будущего, прекрасно знает: секрет в том, что это будущее действительно должно быть возможным, при взятом за данность условии. Я, как читатель, соглашаюсь играть в реальность, где всех нас ожидает эпидемия зомби. Это совершенно нормально. Что ненормально – предполагать, что Россия превратится в гигантских масштабов секту, которая сохраняет свою структуру, буквально, честным словом: долгом перед родиной, страхом децимаций и религиозным учением, согласно которому попы убивают зараженных солдат. Это просто совершенно неправдоподобно и, боюсь, неправдоподобно в книге и многое другое, что касается тех самых социально-политических проблем, обличать которые Макс Брукс так стремился.

Чем ближе к концу книги, тем боле назойливым становится удивительный и чудовищный этноцентризм Брукса. Обычно я с удовольствием играю роль адвоката дьявола и целеустремленно ищу здравое зерно в любой американском самопропаганде. Но в этом случая я вынуждена признать, что здравого зерна попросту не существует, и литературное детище Брукса стало переносчиком его весьма кривоглазых представлений о мире, - сформированных, по всей видимости, году эдак в 1962. Он так увлечен своей постановкой «Америка спасает мир», что забывает написать для своего романа финал, который способен произвести хотя бы малейшее впечатление на кого-нибудь за пределами США. К последнему абзацу романа читатель любой другой страны гарантированно чувствует себя абсолютно посторонним, непрошеным гостем на чужом празднике жизни.

По традиции, отдельно о переводе. Эпический провал. Перевод, хотя и абсолютно пресный, кажется гладким – до тех пор, пока резко не перестает казаться таковым. Приблизительно каждые десять страниц в тексте всплывает фраза, смысл которой остается абсолютно туманным. О внятности изложения переводчик даже и не задумывается, нимало не заботясь, знает ли обыкновенный читатель, что какая-то отдельно взятая аббревиатура, возникшая в тексте – это наименование, скажем, модели танка. Проблему перевода английских ругательств (особенно актуальную в книге, герои которой имеют так много поводов выражаться более чем несдержанно!) он вообще, судя по всему, проблемой не считает, благодаря чему книга пестрит вариациями к слову «чертов», и лишь четыре раза неловко появляется слово «хреновый» - причем моменты его появлений выбраны, я так полагаю, наугад. Например, вот: Хорошо, черт с вами, «Мистер Смит едет в хренов Вашингтон»! – что это за фраза такая, серьезно? )) «Мистер Смит едет в Вашингтон» - достаточно ясная аллюзия, не требующая никакой дешифровки, да? Ведь ясен пень, что все или почти все русскоязычные читатели смотрели этот фильм 1939 года. Мой чертовски большой привет тебе, чертов переводчик.

И все же, книга скорее понравилась мне, чем нет. Пусть даже «экранизация», имеющая к роману Брукса весьма отдаленное отношение, произвела более приятное впечатление.

Цитаты:

- Вы, по вашему мнению, уделяли проблеме столько внимания, сколько она заслуживала? <…> Пусть даже вас предупреждали об обратном, говорили, что африканское бешенство никогда не вплести в полотно общественной жизни и, по сути, перед вами глобальная катастрофа?
- Не мешало бы вам уже повзрослеть.


Нортекубанос показали значение демократии… свобода, не просто смутный, абстрактный термин, но на реальном, индивидуальном человеческом уровне. Свобода — не то, что ты имеешь просто так, на всякий случай. Вначале надо захотеть что-то другое, а потом и свободу — для того, чтобы бороться.


Поэтому когда в следующий раз кто-то начнет говорить вам, что настоящей потерей в этой войне стала «наша чистота» или «частица нашего гуманизма»… (Плюет в воду). Пошел ты, приятель. Скажи это китам.



6/10